Почему это событие? Во-первых, потому что мы впервые слышим на русском языке поэму Бродского, которая была написана и опубликована на английском в 1986 году. Тогда ее напечатал популярный и очень авторитетный в Америке литературный журнал Partisan Review.
Тридцать пять лет спустя поэма зазвучала на русском в переводе поэта, издателя и переводчика из Томска Андрея Олеара. Он уже много лет успешно работает с текстами Иосифа Бродского, прекрасно знает творческие особенности нобелевского лауреата, любит его поэзию. Я думаю, Олеару и нынче удалось главное: он не только перевел поэму Бродского на русский, он перевел ее с английского на «Бродский». Когда я смотрел этот фильм, меня не покидало ощущение, что я слышу стихи Бродского, написанные им же по-русски. И это во-вторых.
В-третьих, из малоизвестной поэмы получился замечательный фильм, потому что режиссер этой ленты Владимир Макарихин (несколько лет назад поставивший произведение Бродского «Горбунов и Горчаков») впустил в поэтический текст огромное количество талантливо подобранного хроникального материала. Кто-то скрупулезно подсчитал, что в самой поэме автор использует 94 исторических имени, 116 исторических фактов, 15 ссылок на исторические источники. На каждое имя, факт и ссылку у Макарихина нашлось соответствующее изображение. Я пишу «соответствующее», потому что изобразительный ряд фильма прекрасно срифмован со стихами поэта.
Поэма Бродского представляет собой 15 глав и небольшое вступление. Каждая глава — год ХХ века, начиная с 1900 и кончая 1914-м. В каждом году — множество событий, людей, предметов, товаров, явлений повседневной жизни нашего беспокойного мира. И в конце главы — человек года. Кто у Бродского эти «люди года»? Ну, например: Артур Конан Дойл — создатель Шерлока Холмса и доктора Ватсона, Джон Браунинг — изобретатель одноименного оружия, Гульельмо Маркони — изобретатель радио, братья Райт — известные воздухоплаватели, Роберт Пири и Руал Амундсен — покорители земных полюсов, Нильс Бор — предвосхитивший атомную бомбу, Пауль Эрлих — создатель знаменитого сальварсана, спасительного лекарства от венерических болезней…
В финале каждой главы человек года выступает с небольшим спичем. Например, сэр Артур Конан Дойл у Бродского говорит так: «Бери-ка повесть/о легендарной «Собаке Б.»,/прими лекарство не из-под палки!/Дабы мечты подлечить в себе/время убить не жалко».
Что и кого выбирает Бродский в качестве исторических событий и исторических личностей? Чтобы не говорить об этом долго и пространно, предлагаю читателю и будущему зрителю фильма геометрический подход. В своем выборе поэт горизонтален. Ему абсолютна чужда историческая вертикаль с ее неизбежной иерархией: сначала про королей, а про шутов потом. Историческим событием у Бродского может быть изобретение камуфляжа, а исторической личностью года названный уже Пауль Эрлих. Нет, президенты, тираны, известные политики у него тоже присутствуют, однако они у Иосифа Александровича знают свое место и не возникают поперек браунинга. Бродский изобретает свое понимание истории, где прошлое не может быть каноническим, как и настоящее. История не вырастает перед ним Колоссом Родосским, она остается человеческого роста и в буквальном, и в переносном смысле. Он говорит с историей, как с человеком, подмечая цепким взглядом поэта и прекрасное, и безобразное в облике собеседника. Но никакого взгляда снизу вверх.
Вероятно, вы уже почувствовали, что все, о чем я пишу, вам откуда-то знакомо. Я попробую слегка подсказать правильный ответ. Да это же «Намедни» Леонида Парфенова! Ну, да, «Намедни». Только вот ведь какая история: популярная программа появилась спустя пять лет после публикации поэмы Бродского. С той же свежей концепцией и с тем же набором элементов.
К слову, заслуженный артист России Евгений Казаков, читающий в фильме «от автора», замечателен и точен куда более, нежели популярный телеведущий. Так мне кажется.
А еще мне кажется, что и Бродский, и авторы фильма продемонстрировали не только очевидный талант, но способ отношения к жизни: и прошедшей, и настоящей, и будущей. Главное в этом способе — движение по горизонтали. Не от монарха к подданному, а от человека к человеку.
