В четвертом классе у нас начался английский язык. Для меня он оказался темным лесом, и когда учительница вызывала меня, я вставал, произносил «Зэ» в смысле определенный артикль The и на этом замолкал. Одноклассники за спиной ржали, конечно. Учительница, Ирина Владимировна, ругалась и называла бездельником, что, если честно, было сущей правдой. Двойка в четверти неумолимо приближалась, за окном была осень 1986 года, и никаких компьютеров, тик-токов и английского языка на каждом шагу не было, и даже не очень было понятно, нужен ли он вообще, этот английский.
Но мама думала иначе, и принесла домой толстую тяжелую книгу со светло-зеленой обложкой из плотного картона. «Учи, дурень», сказала она.
Книга оказалась не новой, потертой, с карандашными пометками. На обложке были имена авторов: Н.А. Бонк, Г.А. Котий, Н.А. Лукьянова. Только последняя фамилия была явно женской, а про первых двух я долго думал, что это мужчины.
А какие внутри были рисунки! Голова человека в разрезе и пояснения: Активные органы речи, 1. Губы 2. Язык 3. Мягкое нёбо, и так далее, и еще буковки.
И, конечно, произношение. Звуки [θ] и [ð]. «Язык распластан и ненапряжен, кончик языка образует узкую плоскую щель со всем режущим краем верхних зубов». До сих пор, произнося th, каждый раз вспоминаю эту инструкцию. Потом, конечно, забываю и перехожу на «з».
То есть произношение я так и не поставил, но благодаря толстому светло-зеленому учебнику дело пошло. Потом было много всякого, но базу я получил именно благодаря ему. И до сих пор часто вспоминаю про распластанный язык и таблицы времен. Удивительно, как живучи они оказались. Школьный учебник совсем не помню, кроме уныло-правильной семьи Стоговых, которые жили в квартире с видом на Кремль, катались на лыжах и ходили в театр, а вот Бонк остался в памяти. Понятность изложения, словарный запас, основная грамматика — теперь я понимаю, что у этого учебника было очень много плюсов как у базового, хотя в постсоветские времена, когда появилось великое множество других учебных пособий, над Бонком стало принято хихикать. И зря. Есть много интермедиэйтов, адвансов и английских за пять минут в день, но Бонк среди них — как утес с маяком среди волн.
И вот, оказывается, что Наталья Александровна Бонк скончалась. «На 97-ом году жизни от нас ушла человек — легенда, автор знаменитой методики преподавания иностранных языков, выдающийся лингвист, профессор Литературного института Наталья Александровна Бонк (1924-2020)», сказано в некрологе на сайте Литературного института им. Горького.
Учебник английского языка Бонк, Котий, Лукьяновой — памятник советским инженерам, которые хотели читать Шекспира в оригинале, мидовским курсам иностранных языков (три раза в неделю по вечерам, продолжительность три года), тем, кто учил язык перед эмиграцией, школьникам в синих костюмах с алюминиевыми пуговицами и в пионерских галстуках, учителям английского, совзагранработникам. Ее книга оказалась много больше, чем учебное пособие. Как всякая талантливая и искренняя вещь, в которую вложено много труда, она стала отражением целой эпохи. «Меня зовут Петров. Я живу в центре Москвы. Я работаю в Министерстве иностранной торговли»…
