В длинный список литературной премии «Национальный бестселлер» в этом году попали довольно неожиданные имена, например, книга министра обороны Сергея Шойгу «Про вчера». Не так часто властные фигуры участвовали в литературных соревнованиях. Но я хочу обратить внимание на роман еще сравнительно молодого писателя Романа Богословского "Токката и фуга".
Вот что писал о его дебютной книге "Мешанина" Сергей Шаргунов: "Повесть "Мешанина" — яркая головокружительная вещь. Это вроде бы игра, но заряжает не по-детски. Автор — отличный стилист и стилизатор".
Лестно высказывался о романе Богословского "Трубач у врат зари" Захар Прилепин: "Легкая, ироничная, остроумная книжка про юность и суету новейших времен".
Последний роман Богословского "Токката и фуга" уже собрал гроздь рецензий. Вот что пишет о нем блогер Борис Медведев: "Произведения Романа Богословского всегда отличались от всего корпуса современной литературы и едва ли могут быть отнесены к конкретному направлению — социальному, магическому реализму, сюрреализму. Это вызывало у читателей чувство растерянности и ощущение, что ты — подопытный кролик, над которым ставят эксперимент".
"Токката и фуга" Романа Богословского — роман провокационный, но талантливый.
Богословского иногда называют "литературным Тарантино". Автор явно подхватил эту игру: в последнем его романе Квентин Тарантино является в качестве персонажа в самом конце, чтобы снять фильм о том, о чем написан роман. Впрочем, в романе в качестве персонажей фигурирует и еще целый ряд "звездных" имен, порой скандальных — от музыканта и певца Стинга до женщины-мужчины (или наоборот?) Кончиты Вурст.
Как говорил Ришелье д Артаньяну в фильме "Три мушкетера": "Вы — игрок, д Артаньян! Азартный игрок!"
Не люблю, когда литературным произведениям дают музыкальные названия. Все эти "реквиемы", "симфонии" — все это от лукавого. Но название этого романа удивительно точно отвечает содержанию и смыслу двух частей книги.
"Токката" — переводится как "трогать", "касаться". В первой части романа речь идет о взрослении девочки из проблемной семьи. Да, пубертатный период, да, влюбленность в своего тренера по карате, переходящая в сексуальный роман. Но надо отдать должное — автор пишет об этом без пошлости, вот именно "касаясь" этой темы, а не смакуя ее. В общем, такое молоко…
Вторая часть романа обескураживает читателя. "Фуга" переводится как "бежать", "убегать". И в этой части герои действительно бегут: кто добровольно, кто в силу внешних обстоятельств. Они меняют имена и даже пол, но бегство все равно оказывается смертельным — погибнут все. В общем, такая жесть…
Но талантливая жесть.
Читая роман Богословского, я окончательно понял, что в начале XXI века у нас появилась новая генерация писателей. Кто они? Реалисты? Пожалуй, да. Мистики? Не без этого. Социальные аналитики? И это есть. Изощренные стилисты в духе Владимира Сорокина. Наверное. Но без сорокинского высокомерия и хладнокровия.
Интересное поколение! Что из него выйдет — посмотрим. А пока, я думаю, у Богословского есть большие шансы получить "Нацбест". Это его премия.
