Сергей Женовач поставил «Заговор чувств» в МХТ им. Чехова

В новом мире не будут сходить с ума от любви. Там от любви будут умнеть. Так жизнеутверждающе обещал самый «правильный» герой самого известного романа Юрия Олеши «Зависть» — директор треста пищевой промышленности Андрей Бабичев.

Сергей Женовач поставил "Заговор чувств" в МХТ им. Чехова

Пока многое из того, что Олеша написал, а Михаил Пореченков в новом спектакле Сергея Женовача в МХТ им. Чехова сыграл, увы, потихоньку сбывается. И колбаса, сделанная из семидесяти процентов телятины, оказывается настоящим чудом на все времена. И люди, которые не хотят кричать ура колбасе, становятся редкостью. И призрак бодрого человека нового супероптимистичного мира маячит чуть ли не на каждом рубеже десятилетий… И кони революции рвутся на домашние кухни — оторвать женщин от кастрюль с морями щей и курганами из каш, вернуть, наконец, им половину их жизни… И рыцари умирающих эпох, отстаивающие свои права на любовь и ненависть, не переводятся. И так же в итоге сокрушаются, что из всех доступных человеку чувств к концу жизни самым ярким почему-то оказывается зависть…

Роман "Зависть" был написан Юрием Олешей в 1927 году, пьеса "Заговор чувств" по его мотивам в 1928-м. То есть совсем скоро будет сто лет мечтам о новом мире с новым человеком и старыми заговорами уходящих эпох. В наш век синдрома эмоционального выгорания на авансцене вести речь о заговоре чувств — отчаянно смелое режиссерское решение. Что за прошедший срок — без малого век — изменилось в обществе? Общество, как и у Олеши, продолжает жаждать чуда. А что с новыми людьми? И тут все как в коммунальной квартире у Олеши с нотками Хармса:

— Вы пришли украсть у нас примус?

— Нет, я пришел искать у вас героев…

Освежим в памяти сюжет. Один Бабичев лелеет новый мир, в котором мы — это не семья, мы — это человечество. Его мечты накормить всю страну новой колбасой возвышенны и прекрасны. Иван Бабичев — его брат и антагонист — его обвиняет: "Ты хочешь вывести новую породу людей, как выводишь новые породы колбас". И мучается о том, что человек должен быть не сытым, а прежде всего духовным, ведь бездуховность убивает быстрее голода…

Два брата, два мира, две идеологии. По одну сторону баррикад — стремление живого человека превратить в машину и всех подогнать под одни стандарты, по другую — мечта одушевить даже железные машины. Ну вы, конечно, помните, как Иван Бабичев создает и называет свою машину именем девушки Офелии, которая сошла с ума от любви и отчаяния. И как Андрей Бабичев вопрошает: "Нет ли в классическом репертуаре девушки, объевшейся колбасой?" — в раздумьях о том, как назвать свое изобретение — новый сорт универсальной колбасы… И где здесь, скажите на милость, ирония, когда в этой истории под пером Олеши впервые родился образ, которому суждено было со временем сначала превратиться в устойчивую метафору социалистического рая, а затем стать символом благополучия и даже определить название целого поколения эмиграции — "колбасной"?.

Прямая речь

О "Заговоре чувств" и культурной политике Сергея Женовача в Художественном театре после премьеры рассказал актер МХТ Станислав Любшин:

— "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"… Мы в это верили… Но прежде о главном: Сергей Васильевич Женовач начал свою жизнь в МХТ, пригласив на сцену потрясающих писателей нашей истории — Платонова, Олешу, Виктора Некрасова, Булгакова, Тургенева. Он обозначил направление — что это русский театр, и свою позицию — что это про Россию. С моей точки зрения, он создал потрясающий философский спектакль о нашей трагической жизни, о судьбе страны в самые страшные переходные моменты: когда начинается новая жизнь. Что она с собой приносит? Кто придумал воспитывать нового человека? Во времена Олеши страшная цензура была.

А сейчас Сергей Женовач называет вещи своими именами. И показывает, как стандарты убивают духовность, как на протяжении всей истории погибают самые талантливые. Дух их сопротивления всегда был велик. А вот хватало ли сил, чтобы подняться? Это стало главным откровением спектакля. Что творилось с людьми в 20-е-30-е годы нашей истории — вопрос поставлен мужественно и с иронией, — интересное сочетание. Современный режиссер — он видит ту жизнь, но нельзя же все время педалировать на боль, на несчастья. На события он смотрит философски и с юмором. Артисты у Сергея Женовача играют прекрасно. У Михаила Пореченкова (Андрей Бабичев. — Прим.ред.) — грандиознейшая работа. Он ухватил время 20-х, 30-х годов, соприкоснулся с той эпохой, в которой не жил, но всколыхнул ее своей интуицией. У Артема Волобуева замечательнейшая роль (Иван Бабичев), Виктор Кулюхин прекрасно сыграл Старика, Авангард Леонтьев, как всегда, мастерски нашел характер персонажа (Соломон Шапиро). У Алексея Красненкова (Кавалеров) острохарактерная роль, Юлия Чебакова (вдова Прокопович) какими яркими красками работает, а как Софья Райзман (Валя) раскрылась!

Женскую тему Сергей Женовач выстроил так, что там сплошь шедевры. Все персонажи объемные и сложные, и все актеры не просто исполняют какие-то роли, а они рассказывают судьбу и биографию страны. Кем каждый из них хотел бы быть и кем оказался. Кем он никогда не будет, и кем-то он мечтал стать. Это потрясающе выстроено режиссером. И самые молодые артисты говорят на таком правдивом театральном языке — о чем мечтали корифеи Художественного театра. Спектакль интеллектуален, он для того, чтобы подумать: как мы живем, куда стремимся, что нас ждет дальше. Он живой, не сделанный, не на котурнах, он — по существу рассказывает о труднейших в нашей истории моментах. Что страна пережила — все там есть. Если кому-то это интересно, спектакль будет его трогать. Александр Боровский придумал интересную конструкцию — фанерный занавес. Это гениальная метафора художника. Вот появилось у героя право высказаться, ему дают форточку, он что-то сказал в небольшое окошко, а его раз — и в нужный момент закрыли… Сцены идут по вертикали, ведь каждый из героев в своей судьбе то возвышается, то падает. То он человек значимый, то ничтожество. А в бытовом смысле та деревянная декорация — как станок без мебели, голый образ коммуналки, где все слышно, все понятно, все прозрачно. Быт из пустоты, все вокруг — времянка, а на пьедестале — широта, подъем, людей призывают к новой жизни… Люди верят, но не знают — а когда же это будет?.. Смысл там, что все возносятся, а потом все, кроме колбасника, падают… И то, что возносило к успехам, оказывалось обманом. И так создавался трагический внутренний пафос целого поколения. Музыка вела на подвиги, на свершения. А когда наступал момент трагедии, люди Олеши — они не были посажены, не совершали политических ошибок, их не обвиняли в том, что они шпионы. Они оставались в обычной жизни, но их так доламывали, так доводили до страшного состояния…Не просто же так Кавалеров в спектакле ползает — это нам пример, знак: вот что они делали с человеком.




Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *